Две версии одной истории и одна зарисовка просто так.

[maxx-art]

Бродит в голове, бродит что-то вокруг да около… дай, думаю, осуществится, может, отстанет.
Рейтинга нет, персонажи: Макс, Джуффин и прочие понемногу.

Версия №1.

Я падал, и это состояние длилось, кажется, бесконечно, хотя склон горы, по которому неслась подхватившая меня каменная лавина, уже давно должен был закончиться. Впрочем, законы физики в этом мире разительно отличались от привычных мне, и поэтому я почти не удивлялся, когда огромные валуны, любезно составившие мне компанию в моем падении, лихо подскакивали, словно резиновые мячики, чтобы через секунду вновь обрушиться на меня, ломая и круша чудом уцелевшие до этого кости. А если бы и захотел, сил на удивление просто не нашлось бы. Когда в бешено вращающейся и мельтешащей картине перед глазами возник новый объект – огромное озеро с вязкой на вид жидкостью нездорового ярко-желтого оттенка, в которое мне предстояло, по видимости, через пару мгновений окунуться, я только и смог, что зажмуриться и отчаянно, из последних сил пожелать оказаться где-нибудь, где сам факт моего существования не будет раздражать окружающую реальность, а может, чем черт не шутит, и порадует кого-то…
… холодный и сухой воздух, наполненный ядовитыми испарениями, так резко сменился на тепло, без сомнения, обитаемого помещения, что я, впечатавшись лицом в густой ворс золотистого кеттарийского ковра, потерял сознание – не столько от удара, сколько от неожиданного контраста…
… и уж конечно, сильные руки, подхватывающие мое искалеченное тело, и шепот «бедный мой мальчик» мне пригрезились, потому что, придя в себя, я обнаружил себя лежащим на спине все на том же ковре, а мой бывший шеф, сэр Джуффин Халли, сидел рядом и с непроницаемым лицом производил какие-то манипуляции с моей правой рукой.
- Только не вздумай вставать, - предупредил он меня, едва я с грехом пополам сфокусировал на нем взгляд. – Да и вообще тебе лучше пока не двигаться. Твоим переломанным костям нужна ещё как минимум пара часов, чтобы срастись окончательно.
Я и не собирался оспаривать столь ценный совет – мое измученное тело явственно сигнализировало мне, что оно совсем не прочь оставаться в горизонтальном положении как можно дольше. Странно ещё, что боли я практически не чувствовал. Скосив глаза, я посмотрел на свою правую кисть и невольно содрогнулся – пальцы торчали из суставов, изгибаясь под совершенно неестественными углами. Удивительно, впрочем, как я вообще не остался без пальцев, когда пытался в отчаянии зацепиться хоть за какой-нибудь уступ на склоне.
- Я, конечно, люблю головоломки, но собирать тебя по частям, как паззл – это уж, знаешь ли, слишком! – проворчал Джуффин, ловко вправляя на место очередной сустав. – Я даже не уверен, хочу ли я знать, где ты умудрился так влипнуть. Такое ощущение, что тебя долго и упорно жевали, а потом выплюнули прямо ко мне в кабинет – очень любезно, конечно!
- Так и было, - я с трудом разлепил губы, чтобы ответить. – Один мир… я показался ему настолько вкусным, что он решил сначала выпить мою силу, а потом и закусить моими бренными останками… не удивлюсь, если эта горная долина и была каким-нибудь гигантским пищеводом…ох! – я попытался повернуть голову, но очертания знакомого кабинета тут же поплыли перед глазами, и я поспешно отказался от этой затеи.
- Даже предполагать не стану, чем в таком случае является Дом у Моста, - невинным тоном заметил Джуффин. – Пожалуй, об этом стоило бы проконсультироваться с Бубутой…
Я попытался рассмеяться, но, кажется, моим ребрам эта инициатива пришлась не по душе. На долю секунды меня накрыла волна невыносимой боли, но тут же схлынула, очевидно, повинуясь движению руки Джуффина.
- Сказано же – не дергайся… И чего тебя вообще занесло туда, скажи на милость?
- Город в горах… однажды он обрел имя, - отдышавшись, продолжил я. – И стало понятно, что мне там делать больше нечего - а в Ехо я вернуться боялся, потому что, если бы этот мир снова не принял меня… даже не знаю, как бы я жил. Дом, куда есть надежда вернуться, пусть и не сейчас, это гораздо лучше, чем никакого, верно? И я начал странствовать по мирам. Некоторые меня принимали, некоторые – нет… один, как видите, счел меня отличной пищей…
- Не похоже, чтобы наш Мир по-прежнему считал тебя чужаком, - заметил шеф. Я прислушался к своим ощущениям. А ведь и правда, той тяжести, что навалилась на меня в прошлый раз при посещении Ехо, больше не было!
- Сказать по правде, в этот раз я и не задумывался, имею ли право сюда приходить, - растерянно признался я. – Просто очень хотел оказаться в безопасном месте. Возможно… дурацкая мысль, но, похоже, Мир растроган моим доверием к нему. Или что-то в этом духе…
- Странное дело, - продолжил я ехидно, не дождавшись ответа, – сколько раз именно в этом кабинете вы меня мучили сомнительными магическими экспериментами и заданиями в духе «а прогуляйся-ка, сэр Макс, Путями Мертвых в Хумгат» - и всё равно, как выяснилось, я считаю его самым безопасным местом во Вселенной!
- Ну, сегодня я тебя мучить не собираюсь, - неожиданно серьезно ответил Джуффин. – Только лечить, кормить, и гладить по головке.
Словно в подтверждение его слов, на лоб мне легла горячая и тяжелая ладонь. Теплая волна прошлась по затылку, убирая остатки гнездившейся там тупой боли. Я даже прикрыл глаза, растворяясь в нахлынувшем ощущении покоя и умиротворения.
- По крайней мере, пару часов, пока трещина в черепе не срастется, - с ухмылкой уточнил мой бывший шеф. – А там посмотрим.
- А ведь бывали моменты, когда я мечтал именно об этом, знаете? – пробормотал я, вновь проваливаясь в забытье – или, в кои-то веки, в спокойный здоровый сон. Голос Джуффина донесся до меня издалека, словно сквозь вату:
- Знаю, Макс. А ещё я знаю, что желания Вершителя, рано или поздно, так или иначе…


Версия №2.

- Грешные магистры! Макс!!
И я ведь знал, что так будет. Что нынешний состав Малого Тайного Сыскного Войска завалится в кабинет начальника – все одновременно, они что, за время моего отсутствия приобрели привычку приходить на работу все вместе, или же просто Его Величество Гуриг VIII наконец осознал несоразмерность расходов на их содержание и приносимой ими пользы, и вся честная компания дружно переселилась в одно общежитие? Я знал, что будет шум и крики, и скачущий вокруг меня Нумминорих, и висящий у меня на шее Мелифаро, и перевернутый кувшин со вчерашней камрой покатится прямо под ноги Почтеннейшего Начальника, который войдет последним, прислонится к дверному косяку и будет глядеть на учиненное нами безобразие с показным умилением доброго дядюшки, готового простить что угодно своим любимым, хоть и шумным племянникам… Я увидел эту сцену во сне, кажется, в конце третьего года своих скитаний, если понятие «год» вообще имеет значение, когда путешествуешь по бесчисленным Мирам, что скрываются за дверями Хумгата – в каждом своё время… И, проснувшись под тремя солнцами – лиловым, изумрудным и черным - и не просите меня объяснить, что такое черное солнце! – я без колебаний шагнул в Коридор между Мирами, чтобы наконец позволить извилистым улицам Ехо забрать меня себе, как долгожданную награду за неведомые заслуги… впрочем, кто был наградой, а кто – призером, судить не берусь. Я пришел в непривычно тихий Дом у Моста – если кто-то и дежурил этой ночью, он сбежал по своим неведомым делам, подкупив всезнающего Куруша доброй порцией пирожных – уселся в кресло Почтеннейшего начальника, да так и уснул там, по старой привычке, и проспал до самого утра, пока не…
- Макс! Ты вернулся!
Меня тискают и тормошат и, в конце концов, спихивают с кресла – под общий радостный хохот.
- Возвращение блудного Макса, подумать только! – улыбка Джуффина так и лучится ехидством. – Что за трогательная сцена! Ещё немного, и я расплачусь, и вот это будет поистине страшное зрелище. По крайней мере, те немногие, что видели меня плачущим, давно и безуспешно бьются головами о стены приюта Безумных…
- Я видел, - невозмутимо уточняет сидящий на шкафу Куруш, и все замолкают от неожиданности, уставившись на буривуха.
- В 225-й день 122 года Эпохи Кодекса, - невозмутимо уточняет птица. И я вспоминаю, что именно с этого дня началось моё заточение в Тихом Городе. Когда Джуффин вернулся в Ехо, а я остался…
- Всё-таки ты не очень-то разбираешься в человеческих отношениях, Куруш, - мягко отвечает шеф, и подходит к столу, чтобы нашарить что-то в верхнем ящике – не иначе, орехи для нашего умника. – Нельзя же вот так прямо ронять авторитет начальника в глазах подчиненных, в самом деле! И потом, с чего ты взял, что дело не в какой-нибудь грешной соринке, случайно залетевшей мне в глаз?
- И эту соринку звали Макс, насколько я мог разобрать из ваших… - пытается развить тему буривух, но орех оказывается в его клюве так быстро, что могу поклясться, тут не обошлось без магии какой-нибудь высокой ступени.
- И снова ты ошибаешься, милый, - голос Джуффина становится ещё мягче, словно он говорит с больным и обиженным ребенком. – Сэр Макс – не просто соринка в глазу, нет, он – настоящая заноза в заднице! И вот что мы будем теперь с этой занозой делать, ума не приложу.
- Кормить, любить и восхищаться! – нахально предлагаю я, и все восторженно хохочут, пожалуй, даже громче, чем шутка того заслуживает.
- Ну, по крайней мере, первый пункт нам вполне по силам, - соглашается шеф. – Надеюсь, ты не забыл, как добраться в «Обжору Бунбу»? Впрочем, наверняка забыл. Придется нам бросить все дела государственной важности и немедленно тебя туда сопроводить.
- Люди – несовершенные существа, - говорит нам в спину Куруш, когда дверь уже почти захлопывается за спиной Джуффина. И, подумав, неожиданно добавляет: – Буривухи, впрочем, тоже. Не забудьте купить мне пирожных.


Просто так зарисовка.

Колокольчик над дверью тихо звякает, и Триша вздрагивает – неужели она задремала прямо у плиты? Потому что гостья, что нерешительно мнется в дверях, больше похожа на сон или наваждение, чем на человека – разве бывают у людей такие глаза с огромными-огромными зрачками, сияющими, как ночное небо, и такими беспокойными, что кажется - того и гляди, это небо выплеснется наружу? И такие волосы, сияющие и будто унизанные на концах крохотными жемчужинами?
- Добрый вечер, - говорит загадочная гостья с улыбкой, и Триша окончательно теряется, потому что – разве сейчас вечер? Солнце только взошло, и за окном – самое что ни на есть утро, такое, как и положено – туманное, розовое, прохладное, пахнет вербеной и чабрецом, вот только сейчас проверяла…
Гостья тем временем всё-таки переступает порог, и на полу кофейни обстаются четкие мокрые отпечатки её босых ног. Триша смотрит на неё во все глаза, вцепившись в ручку джезвы, словно та – её последняя защита от неведомой угрозы.
- Чем можем быть полезны? – откуда-то из за спины неслышно появляется Франк, и сразу становится спокойнее. Уж он-то знает, как говорить с такими странными гостями.
Женщина с небесными глазами пристально смотрит на него, будто что-то решая.
- Мне нужен Макс, - говорит она наконец. - Мне сказали, я найду его здесь.
- Нет его здесь, уважаемая, - вежливо, но твердо говорит Франк. – Макс завершил свои дела, и ушел. А направления, я при всем желании, вам подсказать не могу. Здесь у нас теперь только одно направление – из «вчера» в «завтра». Скучновато, зато надежно.
Была бы у Триши шерсть – непременно стала бы дыбом от таких слов. Ох и непонятно иногда Франк говорит – ужас просто! И понимать его в такие моменты совсем не хочется, а хочется спрятаться под кровать и громко думать о своем – чтоб чужой тайны ненароком не расслышать. Их, этих тайн, и так уже полон сундук, а толку-то?
- Ох, опять я заблудилась, вот дела! – неожиданно хохочет гостья, и от её смеха вдруг становится светлее в кофейне, и вот уже и нет никаких пугающих тайн, ну, ошиблась она, опоздала на встречу, или и вовсе рано пришла – с кем не бывает-то?
А через полчаса гостья сидит рядом с Тришей в саду, и пьет травяной чай, и они хохочут, как давние подружки. У неё чудное имя – Рани, и одежда чудная – кажется, такие платья носили давным-давно, много тысяч лет назад, и уж точно не здесь, а где – Триша и сама не знает.
- Держи, это сонный вереск, - говорит гостья, и протягивает Трише букетик – не засушенный, но слегка примятый, будто сорван был вчера, и забыт в кармане просторного белого платья старинного покроя. – Он растет у подножия Моста Времени, хотя… Ну в общем, где-то растет, раз я смогла его сорвать!
Триша кивает, и думает – может, добавить его в чай сегодня вечером? А сонный – потому что сон навевает или потому, что его только во сне пить можно? Но спросить не успевает – к гостье подходит Франк, всё такой же серьезный и чем-то озабоченный, вон, даже складка меж бровей нарисовалась, а такое нечасто бывает.
- Макса можно найти в Ехо через пять лет, - говорит он гостье, и та кивает радостно, а Трише опять непонятно – почему он так сказал, разве не правильней будет «Макс БУДЕТ в Ехо через пять лет»? И что же, Рани так и будет пять лет его ждать? Но гостью, похоже, это нисколько не смущает.
- Ехо… - говорит она мечтательно, будто пробуя слово на вкус. – Кажется, у меня там дом… был… или будет? И муж… и дворецкий! – она вдруг снова хохочет, прикрыв лицо ладошкой, и так заразительно, что Триша не может удержаться, и присоединяется, да и Франк, будто нехотя, улыбается, отводя взгляд.
- Ну тогда я пойду, - Рани вскакивает из-за стола, стремительно и грациозно. – А то как бы снова не опоздать!
И, прежде чем кто-то успевает ответить, растворяется в стене тумана – только её и видели.
- Ну дела, - качает головой Франк, то ли восхищенно, то ли осуждающе - не понять. И уходит в кофейню, а Триша ещё долго всматривается в туман, и кажется ей, что ленивый утренний ветер гонит белые клочья не над скалистым обрывом, а над бесконечным полем белого вереска…